|
МОУ СОШ №32 «Эврика-развитие» |
|
Казачьи поселения |
|
Крупные поселения казаков на Дону, Кубани, Тереке, в других казачьих войсках в XVIII- XX вв. назывались станицами, а более мелкие - хуторами. Эти наименования распространились с XVIII в. Они хорошо известны в художественной литературе, например, по произведениям М.А. Шолохова. Однако в более ранний период по письменным документам известны иные названия казачьих поселений на Дону. Городок - наиболее распространенное из них. Кроме того, в некоторых случаях, но намного реже, встречались и другие названия. Иногда городки казаков именовались острогами, что означало крепость. В отдельных случаях казаки называли свои поселения юртами. Чаще всего это слово встречается в царских грамотах Войску Донскому XVII в., а в качестве традиции - и в более позднее время, когда эти грамоты адресовались «на Дон, в нижние и в верхние юрты». Слово «юрт» заимствовано из тюркских языков. Оно могло иметь разные значения: поселение; поселение с прилегавшими к нему землями; страна; группа стран, в которых проживало мусульманское население («мусульманский юрт»). Это слово сохранилось у казаков в XVIII-начале XX вв. для обозначения окружавших станицу земель, с хуторами, относившимися к данной станице. Наконец, с конца XVII в. для обозначения казачьих поселений стало употребляться слово «станица». Так назывались части главного городка Войска Донского - Черкасского, состоявшего из 11 станиц. Первые поселения донских казаков - городки. Об их модели, отражающей социальную структуру ранних казачьих сообществ, мы уже говорили в отдельной статье. Теперь обратим внимание на то, что этот тип поселения не противостоит природе, а вбирает ее в себя, более того, природа используется в стратегических и тактических целях. Первые городки строятся в низинах, в камышовых зарослях, на островах - то есть в местах, неудобных для жилья, но дающих возможность легко укрыться, уйти через ерик или реку на лодках. Казачий городок отгорожен только от мира людей-врагов, от природы - нет. Но по этой причине он и не вполне человеческое пространство - это не вполне поселение. Кажется парадоксальным, но окруженный рвом, насыпью и стеной городок в меньшей степени был поселением, чем возникшая позднее, открытая ветрам и путникам, разгороженная станица. Городки казаки надолго забрасывали, уходя в длительные походы; в них и жили чаще всего зимой - в антивремя, жильем здесь, как правило, служили землянки, ямы-шиши (антижилье). Основание станиц совпадает по времени с переходом к мирной жизни. Первое упоминание о донском казачьем поселении относится к 1548 г. Летопись рассказывает, как в тот год шло из Крыма посольство к астраханскому хану. Когда оно подошло к Дону вблизи Волго-Донской переволоки (место, где Дон сближается с Волгой), оно встретило на своем пути «острогу». Взять острогу посольству не удалось, и вблизи нее оно было разгромлено. В летописи прямо не говорится, что в остроге сидели донские казаки. Но по целому ряду признаков можно говорить, что это были именно они. Во-первых, первое прямое упоминание о них относится к следующему, 1549 г. Во-вторых, на Дону в районе Переволоки во второй половине XVI в. и в XVII в. располагалось немало поселений-городков донских казаков. И, наконец, предводителем тех людей, которые разгромили крымское посольство, назван Михаил Черкашенин, один из наиболее известных донских казачьих атаманов XVI в. К концу XVI в. по письменным документам известны названия уже примерно тридцати городков, которые располагались по Дону. Выше всех по реке находился городок Мигулин, а ниже всех - неназванный, о котором только сказано, что он находится в 20 верстах от Азова вверх по Дону. Среди этих городков многие стали хорошо известными впоследствии донскими казачьими станицами - Вешки, Медведицкий, Клетский, Чирской, Есаулов, Курманов Яр, Каргалы, Семикаракоры, Раздоры, Бесер-генев, Манычский, Черкасский, возможно, Цимла, и др. Указывалось также, что появились городки по притокам Дона: четыре - по Хопру, три - по Медведице, но названы они не были. Возможно, что были и какие-то другие городки, неизвестные составителям документов. В течение XVII в. с ростом рядов донского казачества происходило постепенное увеличение количества городков. В 1672 г. в одном из документов было упомянуто 48 городков только по Дону. К концу XVII в. донские казаки имели уже более сотни поселений по р. Дон и по его притокам. В XVI-XVII вв. донские казаки основывали свои городки вблизи воды - по берегам рек или на островах. Они обязательно ставились в «крепких местах» для удобства их обороны, потому что казаки могли ожидать постоянного нападения противника - турок, крымских татар, ногаев. Они не только использовали природные укрепления, но и сами стремились всячески укрепить их. Казачьи поселения назывались городками, поскольку городское поселение в средние века должно было иметь Укрепления. Но казачьи городки не относились к городским поселениям, так как не имели другого важнейшего признака города - развитого ремесленного производства и сколько-нибудь значительной торговли, да и по населению были не столь уж велики. Не относились они и к сельским поселениям, так как сельское хозяйство не являлось в то время главным занятием его жителей. Особенностью казачьих поселений был их военный характер. Описаний городков за тот период в документах сохранилось не много. В них указывалось на наличие земляного вала и на использование для укреплений природного материала - камышовых связок. В конце XVII в., как известно из документов, поселения огораживались деревянным тыном. В отдельных случаях имелись каменные укрепления, причем даже с башнями, на которых стояли пушки. Лучше всех в тот период был укреплен Черкасский городок. Жилища казаков назывались куренями. Курень — кров и защита. Слово «курень» у монголов означает «круг», «круглый». В степной Монголии «куренем» называли и окруженное плетнем кочевье, и отряд, который его оборонял. Донской «круглый» (так его тоже именовали) курень-дом тоже был предназначен для обороны. Казачий курень был, как правило, двухэтажным — с каменным «низом» и деревянным «верхом». По этому поводу казаки говорили: «Жить нужно в дереве, а припасы хранить в камне». Между «низами» и «верхами» могло не быть связи — каждый этаж имел самостоятельные входы (верхний жилой даже два — рабочий и парадный). Засеревшись на втором этаже, хозяева могли долгое время обороняться от непрошеных гостей. Вокруг дома сооружался балкон-галерея, который называли «балясами» — в летнее время казачки в отсутствие мужей на этом прикрытом навесом выступе часами гоняли чаи и точили лясы. Как признавали сами их хозяева, они были «неказисты». Строительным материалом служили дерево, камыш, глина, которой обмазывались плетни, а сами курени представляли собой землянки. Смысл устройства таких простых и неказистых жилищ заключался в том, что в случае нападения противника и уничтожения городка казаки не несли больших убытков и могли быстро построить точно такие же землянки. Свои «щепки» они противопоставляли азовскому «камню», и когда во время Азовского осадного сидения 1641 г. Войско Донское призывало казаков Черкасского городка на защиту города, те отвечали: «Мы за камень не хотим умереть, мы умрем за свои щепки». Но с конца XVII в. у некоторых зажиточных казаков в Черкасском городке стали появляться каменные курени. Один из них известен ныне как «дом Булавина». В настоящее время он составляет часть Старочеркаского музея-заповедника. Принадлежал этот курень войсковому атаману Лукьяну Максимову, которого в 1708 г. казнили казаки-булавинцы. После этого там поселился Кондратий Булавин, избранный вместо Максимова войсковым атаманом. В нем он и погиб в перестрелке со своими противниками 7 июля 1708 г. В некоторых городках были церкви. В 1652 г. была построена деревянная соборная Воскресенская церковь в Черкасском городке, которая затем дважды горела - в 1670 и 1687 гг. Каменный войсковой Воскресенский собор построили уже при Петре1. Ко второй половине XIX в. складывается облик селений Дона — станиц, хуторов, слобод. Наиболее крупными и обустроенными населенными пунктами являлись станицы (чаще до 500 дворов). По планировке, плотности и характеру сооружений они приближаются к городам. Часть станиц выросла на месте казачьих укрепленных городков или создавалась по их типу. Как и в городке, в станице была главная площадь (майдан) с церковью и общественными постройками (административными и торговыми). Разбивка на кварталы носила регулярный характер: улицы и переулки расположены под прямым углом. Хозяйственные постройки располагались ниже по течению реки и назывались «базками», «рынками». Хутора - сравнительно небольшие поселения (до 100 дворов), удаленные от станицы и дорог. Планировка в них чаще была линейная или прямоугольная. Церкви в хуторах стали строить в последней трети XIX в. Слободы — крестьянские поселения, близкие казачьим хуторам прежде всего потому, что создавались под надзором казачьих старшин. Центр хутора — майдан. Слово это тюркское, однако давно и прочно вошло в казачий обиход. Площадь-майдан — от старинного внутреннего устройства казачьих городков. В восточной части майдана, как правило, стояла церковь. Рядом с майданом обязательно тянулись коновязи, где привязывали коней собирающиеся по тревоге-сполоху казаки. Для них издревле эта центральная площадь была участком вольной просторной степи. На майдане все на виду, зримо и громогласно, здесь все вместе, в едином порыве. Тут неукоснительно соблюдался главный принцип донской вольницы — равноправие независимо от богатства, чинов и даже военных подвигов. Майдан станичный, что Кремль столичный. На майданах на общих собраниях станичников (они назывались «сборами» или «кругами») решались наиболее важные общественные дела — выбирали атаманов и старшин, вершили суды, распределяли угодья, провожали казаков в поход. Чаще всего «круги» (у запорожцев «кола») состоялись по праздничным дням. На майданах шумели ярмарки, устраивались народные гулянья и забавы, нередко во время праздников тут ставились столы, за которыми пировали станичники, вспоминая военные подвиги и погибших товарищей. Слава казака на степных курганах да на майданах. Состарившись, донские казаки нередко делили имущество между земляками и в воскресный день, угощая всех вином, танцуя и смеясь, шли через майдан в храм или монастырь, где принимали постриг. Выражение «перейти майдан» означало на Дону — прожить земную жизнь.
|
